В молодости Москвина была прекрасной фигуристкой. В паре с Алексеем Мишиным она даже завоевывала серебро на чемпионатах мира и Европы, но чемпионкой так и не стала. Ей, как и ее партнеру, была уготована другая судьба — стать одним из самых выдающихся тренеров в истории мирового фигурного катания. Четыре золотые олимпийские медали, четыре серебряные — вот уже тридцать лет ее ученики задают тон в парном катании. Ее нынешние подопечные — Юко Кавагути и Александр Смирнов — претендуют на олимпийские медали. Помешать им может только травма партнера: ему пришлось сделать операцию на колене, но он уже приступил к тренировкам на льду.
Александра Владимирова:
28 ноября 2013, №47 (325)
— Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте! — Тамара Москвина быстрым шагом идет по коридору питерской Академии фигурного катания, здороваясь со всеми: юными фигуристами, тренерами, персоналом спорткомплекса.

Ее нынешние ученики, Кавагути и Смирнов, двукратные бронзовые призеры чемпионата мира, только что вышли на лед и начинают разминку. Москвина тоже надевает коньки и присаживается рядом со мной на трибуне.

— Эта академия была построена лет семь назад, так что комплекс почти новый, — окидывает она взглядом каток. — А я начинала кататься на замерзшей реке Ждановке. Моя соседка по парте рассказала, что занимается фигурным катанием. Мне стало интересно, попросилась с ней. Тогда чехлов для коньков не было, я одела так называемые хоккейки и на зубчиках пошла через трамвайные пути на стадион «Искра», где тогда занимался Иван Богоявленский. Он и стал моим первым тренером. Мне было тогда, по-моему, десять лет.

— Было интересно, но холодно: каток-то открытый. Тренер увлекал своими заданиями всю группу, даже родителей привлекал. Мои, правда, не приходили. В семье было трое детей, а папа военный. Было не до катка, — продолжает Москвина. — Тогда даже понятия не было такого — спорт. Дети приходили заниматься в кружки — пения, рисования, углубленного изучения языка. И секция фигурного катания была таким же кружком. Так мы в этом состоянии огромного удовольствия и пребывали до тех пор, пока не дошли до всесоюзной арены.

— Кандидат в мастера спорта, потом мастер… Занимались много, не только на катке, но и с хореографами, работали над общефизической подготовкой, ездили на соревнования, вошли в состав сборной СССР. И только тогда начали понимать, что занимаемся спо-о-ортом, — говорит Москвина и убегает к бортику: все время разговора она мыс­ленно была на льду со своими учениками, а не со мной на трибуне.

— Юко, ну давай еще раз попробуем! — Тренировка с ее появлением заметно оживляется. Москвина почти не повышает голос, говорит негромко, но очень энергично. Со льда почти не уходит, разве что на минутку — взять из сумки планшет, чтобы снять на него одну из комбинаций Юко и Саши.

Физики и лирики

— Сейчас фигурное катание не очень популярно, но ведь на оперу тоже ходит не так много людей. — Прозвенел звонок, тренировка закончилась, фигуристы ушли в раздевалку, и Москвина вернулась ко мне на трибуну, уже без коньков. — Нам бы, возможно, и хотелось, чтобы интерес к нему был выше. Но у детей сейчас множество других развлечений, других видов спорта, так что рассчитывать на значительный рост популярности фигурного катания не приходится. В футболе есть рынок, платят большие деньги. У нас в фигурном катании такого нет — просто потребности нет в таком количестве фигуристов. В Америке проходит единственное шоу, в котором всего тринадцать участников. В России есть шоу Ильи Авербуха «Ледниковый период», но оно идет эпизодически, месяца два, и там тоже участников четырнадцать. Куда девать остальных? Кто их будет приглашать, на какие мероприятия? Кто им будет платить? Вот если будут желающие, тогда появятся и контракты, агенты.

В СССР было иначе? Корректно ли вообще сейчас сравнивать советский и российский спорт?

Я думаю, некорректно. Для такого сравнения нужны прежде всего цифры: кто и сколько занимался, какими видами спорта. Данные по ситуации в других странах — жизнь-то меняется не только у нас, но и во всем мире. Сравнивает ведь кто? В основном те, кто жил в Советском Союзе. Хотя люди вообще любят сравнивать, видимо, такова человеческая природа: я ведь тоже сравниваю моих учеников — их прогресс, регресс. Сравниваю и нынешних моих учеников с предыдущими. Ради совершенствования, развития, возможно, отхода в сторону.

Вот в фигурном катании постоянно спорят, что важнее: хореография или техника. Одно время считалось, что хореография. Потом она была доведена до определенного предела — начали развивать технику. Четверные прыжки, четверные выбросы… Теперь этими компонентами овладевают многие, и вновь
начали развивать художественную сторону программ — чтобы было интересно смотреть зрителям. Это вечный спор физиков и лириков, качества и количества… А мир все равно развивается по своим собственным законам, нам неподвластным.

А вы в этом споре на чьей стороне?

Все-таки фигурное катание — многокомпонентный вид спорта, поэтому ни на чьей. Когда спортсмены из разных стран технически хорошо подготовлены, хореографически развиты и катают интересные программы, решающую роль играют спортивная форма и психологическая надежность.

Искусство управлять

Работать с Юко и Сашей вам проще или сложнее, чем с предыдущими парами?

Работать всегда сложно, тем более если хочешь быть одним из лучших в мире. Не хочешь — не делай, иди туда, где легко. Можно пойти заниматься с группой малышей. Хотя если там полностью отдавать себя работе, то и она будет сложна. Но я про свою работу не могу сказать, что она мне в тягость, — я ее делаю с удовольствием. И так было всегда. Даже если есть какие-то проблемы, то это всегда вызов: что бы такое придумать, как бы выкрутиться из этой ситуации… Не бывает никакой деятельности без сложностей, без изменений. И не бывает людей без проблем. У меня тоже далеко не сладкий характер.

То есть окружающим приходится с вами трудно?

Я анализировала себя по психологическому статусу и стилю лидерства и пришла к выводу, что я даже не демократ, а либерал. Но в тренерской работе нельзя обойтись без принуждения — такова природа человека, он не всегда делает то, что нужно. Поэтому приходится… не заставлять, а именно доводить до понимания, что нужно выполнить для достижения результатов. Хитростью, психологическими приемами.

И я подумала: «Так, Тамара, ты, конечно, о себе высокого мнения, ты здоровенькая и все можешь, но давай уже планируй, кто будет продолжать школу парного фигурного катания в Петербурге. И давай дорогу молодым!»

У меня такой характер — мне не свойственно открывать ногой дверь в кабинет руководства, не люблю кричать, заставлять. Я стараюсь всегда выбирать дипломатичный путь — находить в коллективе такие формы общения, чтобы они были бесконфликтными. Или конфликтными, но приводящими к конструктивной деятельности. Но это я уже как по учебнику вам говорю, потому что работала очень долго преподавателем. А так, мне просто совсем не хочется жить в плохом психологическом климате.

И не было искушения стать тренером-диктатором?

На какой-то стадии было. Но когда начинаешь тренировать спортсменов высокого уровня, которые все уже личности, звезды, тогда я себе говорю: «Тамара, подумай, что важнее — заставить их сделать по-твоему или стимулировать их так, чтобы они сделали то, что ты просишь, но сами». Ведь чаще всего, если людей принуждаешь, они противодействуют. Вот и придумываешь, как сделать, чтобы противодействия не было. Ведь и спортсмены сами очень хотят чего-то добиться.

Но помимо поиска таких приемов важно еще признавать собственные ошибки: «Ребята, может быть, я вам где-то что-то не то сказала. Сделайте по-своему — так, чтобы у вас получилось». А если все-таки не получается, я стараюсь себе говорить: я сама не нашла подхода, приема, не смогла уловить настроение, не ту музыку подобрала. Ведь судьба поставила меня руководить этим процессом — вот руками и водишь, придумываешь. А свалить все на человека, который не прыгнул, проще всего.

Можно сказать: нам не поставили высоких оценок, потому что больше любят других. Или еще: петербуржцев притесняют, потому что москвичи в почете, — это уж самое глупое. Значит, нужно сделать так, чтобы ваши спортсмены катались лучше, чтобы у них были прекрасные программы, подходящие по духу костюмы. И если все будет здорово, то вас и оценят правильно.

Кого еще вы сейчас тренируете, кроме Саши и Юко?

Я решила сконцентрироваться на работе с ними — лучше делать одно дело хорошо, чем несколько и никак. Тем более я нахожусь в таком возрастном диапазоне… от 70 до 80… Мне уже исполнилось 72. И я подумала: «Так, Тамара, ты, конечно, о себе высокого мнения, ты здоровенькая и все можешь, но давай уже планируй, кто будет продолжать школу парного фигурного катания в Петербурге. И давай дорогу молодым!» Нужно не просто отойти в сторону, а помочь создать условия, чтобы переход от одного поколения к другому получился безболезненным.

Кроме того, есть еще масса дел, которые мне интересны, — съездить в полноценный отпуск, хотя бы две-три недели. Забыла, сколько положено преподавателям. Сорок восемь дней? Не буду рассказывать, какой у меня был отпуск в этом году. Я бы очень хотела попутешествовать. Мы объездили весь мир, но далеко не все видели, потому что все время заняты основным делом — работой.

Еще мы почетные граждане Санкт-Петербурга, так что есть общественные обязательства… Хотя нет, не то слово — веления души. Хочется передавать свой опыт, присутствовать на различных празднествах для молодежи, привлекая новых ребят в фигурное катание. В общем, планов громадье, и самых разных.

Многие спортсмены признаются, что им по ночам снятся выступления на Олимпийских играх. У вас такие сны когда-нибудь были?

Нет, я здорова в этом плане. Конечно, когда-то в детстве мне снились соревнования, но я научилась приводить свое эмоциональное состояние в норму, чтобы оно не влияло на мои пульс и давление, чтобы я трезво оценивала ситуацию. Хотя моя работа с того момента, как ребята вышли на лед, уже закончена.

Далеко не всем тренерам удается вот так, более-менее спокойно, переживать соревнования. Главный тренер мужской волейбольной сборной Владимир Алекно за время Олимпиады в Лондоне на нервной почве потерял не один килограмм…

Я бы, кстати, с удовольствием похудела хотя бы на пять килограммов. Каждая женщина, в каком бы возрасте она ни была, всегда мечтает похудеть. Так что после Олимпиады займусь проектом «Тамара — минус пять килограммов». Но у меня есть самое главное мое богатство — семья, две дочки, любимый муж Игорь Москвин, с которым, кстати, в мае следующего года мы будем праздновать 50-летие совместной жизни. Знаете, какая это олимпийская медаль семейного благополучия и счастья!

Досье РР

Тамара Москвина
родилась 26 июня 1941 года в Ленинграде. Начинала в одиночном катании. Придумала и первая исполнила бильман — вращение на одной ноге с захватом другой обеими руками над головой, одно из самых сложных в мире. Потом перешла в парное. В 1969-м с Алексеем Мишиным завоевала серебро на чемпионате мира и вскоре перешла на тренерскую работу. Подготовила четыре пары, которым удалось выиграть олимпийское золото: Елену Валову — Олега Васильева (1984), Наталью Мишкутенок — Артура Дмитриева (1992), Оксану Казакову — Артура Дмит­риева (1998) и Елену Бережную — Антона Сихарулидзе (2002).

На премьере фильма о наших спортсменах зал плакал

В Петербурге прошла премьера фильма «Чемпионы». Был полный зал, всхлипывания зрителей в финале и шквальные аплодисменты гостям — фигуристке Елене Бережной и ее тренеру Тамаре Москвиной, присутствовавшим на показе.

Одна из пяти новелл картины посвящена их жизни. Бережной, получившей серьезную травму головы, когда-то прочили инвалидное кресло, а она с партнером Антоном Сихарулидзе выиграла «золото» в Солт-Лейк-Сити.

В основе каждой новеллы — реальная судьба знаменитых российских спортсменов. Историю про Бережную и Сихарулидзе снимал как режиссер Дмитрий Дюжев. После премьеры «Чемпионов» знаменитый тренер Тамара Москвина призналась «МК»: увиденное на экране — красивая сказка, но все равно она рада тому, что такой фильм теперь есть.

— Как вы себе на экране?

— Не очень симпатичная личность. Буду работать над собой! (Смеется.)

— В фильме тренер сомневалась, что Елена Бережная сможет после травмы стоять на коньках, а уж тем более побеждать. А вы верили?

— Если бы вы видели Лену после операции, у вас бы тоже были большие сомнения. Мы с Антоном ее поставили на коньки не для того, чтобы выигрывать, а чтобы она могла восстановить себя, чтобы Лена верила в то, что она не инвалид. Мы просто хотели ее поддержать. Никто тогда не думал про Олимпиаду.

— Не было желания присутствовать на кастинге, когда искали актрису, способную сыграть вас?

— А нас никто и не спрашивал. Смутно вспоминаю, что мне позвонили перед началом съемок и попросили сыграть саму себя, но я отказалась: была большая загруженность, тренировала пару для соревнований. После этого все затихло. Знаю, что звонили пару раз и Лене, потом ее поставили перед фактом, что Бережную будет играть Татьяна Арнтгольц. А вот Антон много консультировал съемочную группу. Правда, Лена говорит, что все слова, которые сказаны их героями друг другу, — выдумка сценаристов. Но ведь кино и есть красивая сказка! Взяты какие-то факты из жизни, а вокруг них авторы «накрутили» свою историю.

— Чем еще отличается происходящее в фильме от реальной жизни?

— В кино тренер говорит, и ребята тут же делают тот или иной элемент. Но так не бывает. На самом деле спорт — длинная, иногда скучная и трудная дорога. В картине все ярко, красиво — новенькая форма, парадные костюмы. А на самом деле, поверьте, все не так красочно и эмоционально. Когда после Олимпиады у нас спросили: «Ну, вы счастливы?!» — непонятно было, что отвечать. Не было такого ликования, как в фильме. Было опустошение. Мы готовили программу много лет, и счастье было не на пьедестале, а в процессе работы.

— Многие до сих пор скучают по паре Бережная — Сихарулидзе. Неужели мы никогда ее не увидим даже в ледовых шоу?

— Антон не хочет больше кататься. И его можно понять. Это ведь занимает все твое свободное время, всю твою жизнь. Давайте отпустим его, позволим заниматься тем, что нравится. А Лена организовала свой ледовый театр в Петербурге. К сожалению, большой спорт — ограниченное по времени занятие. И спортсмен, отдавший этому все свои силы, энергию, мотивацию, после 30 лет вынужден начинать жизнь с чистого листа. Это всегда трагедия. Кто-то получает другую профессию, кто-то начинает тренировать юных спортсменов, а кто-то теряет себя.

— Фильм вышел под слоганом: «Победы, которые у нас уже есть». Как вы думаете, на предстоящей Олимпиаде у вас они снова будут?

— Только что определили состав олимпийской сборной. К сожалению, туда не попал мой дуэт Кавагути — Смирнов. У Саши Смирнова недавно была серьезная травма колена, и он не восстановился. Я полагала, что это будет моя 11-я Олимпиада, но Бог распорядился, что пока их всего 10. Но ведь триумфы и поражения всегда где-то рядом/