Когда журналисты-разведчики передавали тревожные вести с тренировочного катка в Загребе, казалось – Плющенко снова немного кокетничает. Как, например, год назад перед тем же чемпионатом Европы. Да, в общем-то, каждый из тех редких турниров, что Евгений выбирал для участия в последние лет восемь-десять, не обходился без разговора о его здоровье. Ахиллы, колени, спина – отдельные части тела Плющенко привлекали внимания больше, чем все остальные фигуристы.

Что может заставить гробить свое здоровье с таким остервенением – деньги, слава, трофеи?
Скажите, многие бы из нас продолжали ходить на работу, пусть и горячо любимую, если бы ради этого приходилось ежемесячно ложиться на плановые профилактические операции, а накануне рабочего дня обкалываться обезболивающим? Что вообще может заставить гробить свое здоровье с таким остервенением – деньги, слава, трофеи? А когда все это у вас уже есть?

Вопрос целей в феномене Плющенко, который живет в состоянии перманентного возвращения, – наверное, самый загадочный. Зачем ему все это? Ответа, как не пытаюсь, отыскать не получается.

Ясно же, что исправить главную несправедливость жизни – ванкуверскую – в Сочи будет почти нереально. Уж слишком круто изменилось мужское катание, в котором 30-летний россиянин еще на прошлых Играх смотрелся посланцем из прошлого – хоть по-прежнему гениальным, но раритетом.

Конечно, с высоты истории остаться гениальным 23-летним чемпионом Турина или альтернативным чемпионом Ванкувера с серебряной медалью на шее было бы куда проще и логичнее, но как же здорово, что в спорте еще остаются люди, идущие наперекор логике и здравому смыслу. Ведь если объективно, за год до Олимпиады почти все против Плющенко.

Вот, например, из рук Плющенко и его тренера Мишина выбито главное оружие, и он больше не главный «многооборотник» мира. Появились фигуристы новой формации – их едва ли не с десяток – готовые уделать Евгения одними только прыжками. Не переучиваться же за оставшиеся месяцы и не ломать философию всей жизни, в срочном порядке осваивая шаги и связки, в надежде добрать свое «транзишнами» – как Лайсачек в Ванкувере или Чан после Ванкувера.

Если объективно, за год до Олимпиады почти все против Плющенко
До Ванкувера, кстати, последний большой старт Плющенко проиграл в 2004-м – Жуберу на чемпионате Европы. Проиграть нынешний Фернандесу, Амодио или тому же Жуберу (интересно, хоть кто-то верит в его возможную победу?) за год до Олимпиады выглядело бы слабостью. И команда Плющенко старается такого не допускать.

Поэтому идти ва-банк, рискуя спиной и репутацией, стоило только при удачном исполнении короткой и крупных шансов на итоговую победу, как год назад в Шеффилде. Тогда, если помните, Плющенко тоже жаловался на здоровье, откатав короткую программу без четверного, но закончил ее вторым, а потом выдал на загляденье произвольную.

Не хочется ловить Плющенко на совпадениях, но и в 2005-м с чемпионата (тогда, правда, мирового) он тоже снялся после неудачи в короткой. Тогда были напрочь заваленный каскад, жалобы на нестерпимые боли в области паха и пятое место. Теперь – падение с тройного акселя плюс скомканный выезд из лутца, исключение четверных, больная спина и шестая позиция. И оба раза уплывающие шансы на победу, цепляться за которые через боль показалось сложнее, чем просто сняться.

Исправить главную несправедливость жизни – ванкуверскую – в Сочи будет почти нереально
А между этими чемпионатами уместились восемь лет и куча перспективных россиян – «будущих» или «вторых» Плющенко, которые на поверку оказывались всего лишь грязевыми или гачинскими. И даже «сломанный», на уколах и без четверных, он, ничуть не сомневаюсь, обыграл бы в субботней «произволке» других россиян – и Воронова, и Ковтуна.

Что поделать – не сложилось в России за последнее десятилетие с гениальными фигуристами. Это не так страшно, пока в строю гений из предыдущего поколения, чье спортивное будущее не только в надежности каскадов и вращений, но и в прочности спины и коленей.

Знаменитый в прошлом канадский фигурист, а ныне успешный тренер, подготовивший олимпийскую чемпионку Ванкувера Юна Ким, рассказал "СЭ" о своих учениках, среди которых сразу несколько вероятных героев Сочи-2014

Разговор мы начали с одного из них - испанца Хавьера Фернандеса, которого Орсер привел к победе на недавнем чемпионате Европы в Загребе.

- Перед этим чемпионатом Европы вы чувствовали, что Фернандес наконец полностью поверил в себя? Все-таки он представитель не самой сильной в фигурном катании страны, и раньше это давало о себе знать.

- Думаю, для него было очень важно попасть в коллектив тренеров, которые по-настоящему и искренне в него верят. По сравнению с тем, что было раньше, сейчас Хавьер совсем в другой ситуации. Одно дело, когда ты всего лишь один из многих, просто часть стаи. И совсем другое - когда ты чемпион, и все, в том числе судьи, смотрят на тебя соответствующе, как на одного из сильнейших.

Думаю, этот чемпионат Европы был, возможно, самым важным из всех турниров, что были в жизни Хавьера. Испанскому фигурному катанию необходим прорыв. Эта победа - как раз то, что нужно. Чемпионат Европы - вообще особенное соревнование. Это не то же самое, что, например, Турнир четырех континентов. Мне сложно объяснить почему, но для любого фигуриста европейский титул очень много значит.

- Когда Фернандес попросился к вам в группу, вы сомневались, стоит ли брать к себе испанского одиночника?

- На самом деле он пришел в очень удачный момент. Как раз тогда мы расстались с Юна Ким. Еще один мой ученик - Адам Риппон - также перешел к другому тренеру. Так что я был открыт для предложений (смеется). Я знал, кто такой Фернандес, понимал, что он талантливый парень. Поэтому сказал: "Ок, приезжай в июле". Первый совместный сезон получился непростым, было много работы, мне многому предстояло его научить. Нам надо было приспособиться друг к другу. Если быть честным, Хавьер не сразу понял, насколько тяжело необходимо работать, и что этот труд потом окупается. Но он быстро научился.

- Много времени понадобилось на то, чтобы понять, как сделать из Фернандеса одного из лидеров мужского катания?

- Я очень доверяю Дэвиду Уилсону, нашему хореографу. Я пересмотрел в Youtube старые программы Хави. Отметил для себя какие-то моменты. Мы многое поменяли - это касается не столько прыжков, сколько шагов, связок и так далее. Сейчас он понимает важность качества скольжения, каждого движения, жеста.

- И он больше не катает легких шуточных программ, как раньше.

- Его нынешняя произвольная - "Чарли Чаплин" - тоже не слишком драматична. Она была сделана специально под него и идеально подошла Хавьеру. Кстати, он сам и предложил эту идею. Дэвид Уилсон не хотел делать традиционного Чаплина, которого мы уже не раз видели в фигурном катании. Поэтому мы потратили огромное количество времени на поиски, просмотрев едва ли не все саундтреки к фильмам Чаплина. Хави был очень сильно вовлечен в процесс, ведь нам нужна была музыка, которую он будет чувствовать и сможет катать. Это был важный для него шаг - самому принять решение. Это часть моей концепции. Так довести задумку до нужного уровня гораздо легче.

- А кто предложил идею взять "Зорро" для короткой программы?

- Дэвид Уилсон.

- На первый взгляд кажется, что это просто - дать испанскому фигуристу такую тему, в которой он будет как рыба в воде. Но, полагаю, на самом деле это не так?

- Вы совершенно правы. Не могу сказать, что я сразу сошел с ума от восторга по поводу этой идеи. Но мы решили попробовать и принять решение после первых соревнований. Особенность короткой программы в том, что она насыщена элементами и у тебя просто нет времени для сложной хореографии или какой-то замысловатой истории. Это очень усложняет задачу постановщика. Но Дэвид Уилсон - настоящий мастер. Сейчас я думаю, что это хорошая программа для Хави. В ней он чувствует себя сильнее, увереннее.

- Как Фернандес изменился за то время, что работает с вами?

- Он повзрослел и возмужал как человек и как фигурист. Мы очень много времени уделяли работе над скольжением и техникой. Сами понимаете, когда человек не доверяет своим ногам, а на соревнованиях еще и начинает нервничать, ему гораздо сложнее идти на те же четверные прыжки. Это была непростая задача, но Трэйси Уилсон (известная в прошлом канадская фигуристка, выступавшая в танцах на льду, ныне второй тренер в группе Орсера. - Прим. Е.К.) настоящий специалист в этом вопросе. Например, раньше Хавьер постоянно получал лишь первый-второй уровень за свои вращения, а теперь - за все, кроме одного, у него четвертый.

- Сложно было решиться на три четверных прыжка в одной программе? Все-таки это большой риск!

- Да, но, как вы видите, мы получаем за него неплохой бонус (улыбается). На самом деле эта программа составлена так, чтобы помогать Хави справляться со всеми элементами. Может, в следующем году поставим и в короткую программу два четверных. А почему нет? Это будет олимпийский год, когда нужно переступать через себя и прыгать выше головы.

- Как думаете, трех четверных хватит, чтобы обыграть японцев?

- (Улыбается.) Не забывайте, что один из них - тоже мой ученик (Юдзуру Ханю. - Прим.Е.К.). Раз уж вы спросили - да, трех четверных может хватить. Юдзуру делает два четверных - тулуп и сальхов, Дайсуке (Такахаси. - Прим. Е.К.) - два тулупа, остальные парни - по одному. Но это должны быть три очень-очень хороших четверных. В купе с качественным исполнением всех прочих элементов, разумеется.

- Три многооборотных прыжка - это предел? Или со временем мы и четыре четверных в одной программе сможем увидеть?

- Думаю, это возможно. А почему нет? Всегда нужно стараться повышать планку. В этом и есть наша задача, не так ли? Другое дело, что это не так просто при нынешних правилах и системе судейства. Возможно, для этого требуются какие-то изменения. Но я ни в коем случае не жалуюсь. Система может не нравиться, но нужно принять правила игры и работать.

- Как обстоят дела у Юдзуру Ханю? В конце прошлого года он выиграл чемпионат Японии у самого Такахаши.

- У него все хорошо. Только на днях я получил по электронной почте письмо: тренер, скорее возвращайтесь домой, пора браться за работу. Мне на самом деле очень нравится то, как они с Хави существуют вместе. Когда у одного все получается, другой счастлив за него. Это подталкивает их обоих. И оба они очень много работают. Словом, у нас прекрасная обстановка.

- Часто приходится слышать, что Ханю еще слишком молод и психологически недостаточно устойчив для больших побед. Вы с этим согласны?

- Юдзуру, бывает, нервничает, это правда. И ему еще предстоит повзрослеть в этом смысле. Но я думаю, что нервы - это на самом деле хорошо. Ты учишься сталкиваться с этим лицом к лицу и преодолевать. Ханю уже начинает это понимать.

- Работать с японским фигуристом сложнее, чем с другими?

- За всех не скажу, но с Ханю - точно нет. Работать с ним здорово. Единственная, если так можно выразиться, трудность, с которой мне пришлось столкнуться, - иногда он просит ненадолго отпустить его домой. Для Юдзуру очень важно образование, и его приняли в один из лучших университетов Японии. Но ему придется научиться разруливать все связанные с этим вопросы из Торонто. Это серьезная задача для молодого человека. Однако уверен: он справится. Юдзуру - очень умный мальчик. И очень-очень талантливый. Просто бездна таланта! Знаете, мне самому очень интересно будет наблюдать за этими ребятами (Ханю и Фернандесом. - Прим. Е.К.) в ближайшие четыре-пять лет.

- Возможно, самое интересное произойдет уже в следующем году - на Олимпиаде в Сочи.

- А то! Вся моя команда ждет Игр с большим нетерпением. Я постоянно думаю о том, как это будет, о программах и так далее.

- То есть вы уже знаете, что будут катать ваши ученики?

- Скажем так: у меня есть идеи на этот счет. Хотя все еще может измениться. К следующему сезону нам нужно будет продумать правильную стратегию для всех.

- Вы видели выступление в Загребе Евгения Плющенко?

- Да, конечно.

- Вас не удивило его решение сняться после короткой программы?

- Это его и только его решение, я не вправе рассуждать, правильным оно было или нет. Плющенко - суперталант. И то, что он по-прежнему хочет и может соревноваться с куда более молодыми ребятами, достойно восхищения. Что меня действительно удивило в Загребе - это его отказ от четверного прыжка в короткой программе. Потому что Плющенко - непревзойденный боец. После того, что он сотворил на прошлом чемпионате Европы в Шеффилде, я стал его фанатом. Правда. Помню, подумал: ок, надо признать: он бог фигурного катания, если может бороться вот так. Это было просто потрясающе! Я ведь видел его на тренировках - такого спокойного, даже расслабленного. Но Плющенко точно знает, как именно нужно собраться, когда ты выходишь на старт. Знаю, что он очень хочет выступить в Сочи, и могу только пожелать ему полностью восстановиться и набрать форму. Такие люди, как он, толкают всех остальных вперед. Это и моих учеников касается. Они же смотрят на него во все глаза. К тому же Плющенко - из тех людей, которых окружает особая аура, они создают вокруг себя особенную атмосферу. И это невозможно не заметить.

- Хотелось бы спросить о вашей бывшей ученице - кореянке Юне Ким, которая в нынешнем сезоне снова вернулась на любительский лед. Вы видели ее недавние выступления?

- Да, я видел ее и на турнире в Германии, и на чемпионате Кореи. Должен сказать, был очень впечатлен. Она по-прежнему одна из лучших фигуристок мира, возможно, даже самая лучшая. И по-прежнему, когда она катается так, как умеет, Юна Ким непобедима. Кстати, я был удивлен, не увидев ее имени в списке участников предстоящего Чемпионата четырех континентов в Токио. Мне кажется, Ким было бы важно показаться на самом высоком уровне - там, где будет Мао Асада, ведущие судьи, руководство ISU. Но как бы там ни было, это ее выбор. Знаю, что на чемпионат мира в этом году она все-таки собирается. Уверен, она будет к нему готова и будет великолепна.

- Как думаете, в чем была причина всех ее метаний в последние три года, когда она брала бессрочные перерывы, меняла тренеров, страны, континенты, переезжая то в Калифорнию, то в Сеул?

- Не знаю. Дело в том, что после прекращения нашей совместной работы мы фактически не общались. Но она молодая девушка, которая, возможно, просто искала себя. За это время она очень многое сделала для фигурного катания в своей стране, для корейских женщин. И я восхищаюсь ею за это.