Двукратный чемпион мира в танцах на льду Максим Ставиский, с нынешнего сезона постоянно помогающий в работе тренеру Александру Жулину, в интервью корреспонденту агентства "Р-Спорт" Андрею Симоненко рассказывает о своих впечатлениях от прокатов фигуристов сборной России, прошедших на минувшей неделе.

- Максим, как вы оцените готовность российских танцевальных дуэтов к сезону?
- Идеальной физической формы пока нет ни у кого. Но это, в принципе, нормально. Это же прокаты, а не соревнования. Вот к соревнованиям все должны быть уже в форме. Пока же, конечно, пары "не доезжают", устают, срывают элементы. Практически все. Что же касается катания, то бросается в глаза вот что: очень мало внимания уделяется серии обязательных танцев в короткой программе. Очень низкое качество исполнения элементов - всех и у всех. Раньше "обязаловку" готовили тщательно, каждый шаг на нужном ребре в правильной позиции. Сейчас есть ки-пойнты. Расшифровывается этот термин так: в каждом из четырех сегментов обязательного танца выбирается элемент, к примеру, чоктау или тройка, который должен быть исполнен чисто. Если это чоктау, значит, нужно показать плотное скрещение ног. Если тройка, должна быть реберность. Так вот, в работе над обязательными танцами ки-пойнтам уделяется какое-то внимание, а все остальное люди делают абы как.
- Сейчас много говорят об изменениях в правилах, согласно которым ки-пойнты должны исполняться точно в музыку, иначе - "незачет".
- Для меня это звучит странно. Вообще-то не только ки-пойнты, а весь танец должен быть в музыку! Всегда так было и должно оставаться. Очень многие же пытаются попасть ки-пойнтами в музыку, а над всем остальным не заморачиваются, едут просто так. И это очень плохо. Это будет наказываться судьями. Поэтому мы сейчас в нашей группе с Екатериной Бобровой и Дмитрием Соловьевым, с Ксенией Монько и Кириллом Халявиным работаем именно над тем, чтобы все шаги, весь танец исполнялся под музыку. Учим катать всю польку так, как это было раньше, когда был отдельный обязательный танец, с совершенно иным качеством исполнения. Помню, когда мы с Албеной (Денковой) тренировались у Натальи Линичук, она нам говорила: как бы ты гениально не делал ребра, если танец будет не в музыку, обо всем остальном можно забыть. Так что надо учиться делать шаг "из-за такта", чтобы у тебя нога вытягивалась на счет "раз", а не наступать на лед на счет "раз". Это нелегко, и над этим надо очень много работать.
- Все отметили, как сильно Боброва и Соловьев изменились после перехода в группу Александра Жулина.

- Это комплимент не только ребятам, но и Саше Жулину. Когда он весной позвонил мне и сказал, что к нему хотят перейти Боброва с Соловьевым, я ему ответил: мне не верится, что их получится как-то поменять и что-то с ними сделать. Но после того как я приехал после лета и с сентября начал работать в группе, то их просто не узнал. Это совершенно другие люди. Они расправились, заиграли совсем другими красками. Кроме того, Саша поставил им программы, совершенно для них не свойственные. И это дало свой эффект. Все поголовно говорят, что фигуристы поменялись. И стиль поменялся, и уровень катания стал совсем другим. Раньше мне в них всегда бросалась в глаза некая провинциальность. Сейчас я не могу этого сказать. Ребята очень здорово прогрессируют, и я считаю, что на сегодняшний день это первая российская пара. И это я говорю вовсе не потому, что делаю рекламу Саше Жулину, у которого работаю. Это даже не мои слова - точнее, не только мои. Очень многие, с кем я встречался в эти дни, именно так и говорили.
- Но мы все-таки не видели Елену Ильиных и Никиту Кацалапова, которые не выступали в прокатах...
- Не видели. И я не могу понять, что с ними происходит. Все-таки это прокаты сборной, и в них должны участвовать все пары без исключения. Почему они не демонстрируют свое катание, я не знаю. Мне кажется, это отдает неуважением к своим коллегам-спортсменам, тренерам... Возможно, готовят какое-то секретное оружие?

- По официальной информации, у Елены травма.
- Я не буду это комментировать.
- Вернемся тогда к прокатам. Монько и Халявин тоже начинают свой первый сезон у Жулина, к которому они перешли еще до Бобровой и Соловьева. Можно, на ваш взгляд, назвать присутствие двух этих пар в одной группе полноценным спарринг-партнерством?
- У этих пар совершенно разные программы, у каждого дуэта есть свои плюсы, обе пары сильные. И я считаю, что они на льду равноправные спарринг-партнеры, и это их будет подхлестывать по ходу сезона. Но пока у Монько и Халявина больше технических ошибок в катании, поэтому Боброва и Соловьев будут бороться за первое место в сборной с Ильиных и Кацалаповым, а Монько и Халявин - за третье. Сразу с несколькими дуэтами: Екатериной Рязановой/Ильей Ткаченко, Викторией Синициной/Русланом Жиганшиным и Екатериной Пушкаш/Джонатаном Гурейро. Это сильные пары, и все будет зависеть от того, кто как будет готов к соревнованиям. Пока, основываясь на впечатлениях от прокатов, скажу, что Монько и Халявин, на мой взгляд, - фавориты в этой борьбе. Но расклады все, еще раз подчеркну, предварительные. Парам предстоят выступления на Гран-при, и говорить о каких-то железных местах невозможно.
- Рязанова и Ткаченко теперь работают с Игорем Шпильбандом. Видны результаты этого сотрудничества?
- Честно говоря, Шпильбанда в их катании я не увидел. К сожалению, ребята впечатления не произвели. Я считаю, что несколько неудачна у них постановка произвольного танца. Музыка ("Крестный отец") известная, но компоновка мне не очень понравилась. И что самое печальное, когда они исполняли эту программу, совершенно не читалась идея танца. Люди просто катались под музыку. Считаю, что это неправильно. И меня, кстати, это удивляет, потому что их тренер Алексей Горшков обычно ставит танец с идеей, которая четко прослеживается. И тогда программа становится интересная. Когда же идеи нет, то интерес просто-напросто теряется. И полька у них слабовата. Катаются достаточно широко, но... Наверное, немного потерялся Илья. Вся пластика идет от Кати, а Илюша в хореографии ей не соответствовал. Впрочем, прокаты для того и проводились, чтобы специалисты высказывали свое мнения. У Леши Горшкова уши не заложены, сейчас они будут что-то менять, подтягивать и накатывать.

- Могло такое впечатление от произвольной программы стать причиной того, что это второй вариант танца - сначала был "Пинк Флойд", а потом музыка по совету Татьяны Анатольевны Тарасовой была изменена?
- Возможно. Когда начинаешь притягивать музыку к программе, это мешает. К нам Татьяна Анатольевна тоже подходила, давала советы по музыке, по костюмам, по шагам. Она, безусловно, опытнейший специалист, к которому следует прислушиваться, но свое мнение иметь тоже надо. Что-то мы уже учли и поменяли, над чем-то еще будем работать, но что-то оставим по-своему.
- Для Синициной и Жиганшина нынешний сезон первый во взрослых соревнованиях...
- Да. Они были очень сильной юниорской парой, но юниоры и мастера - это разный уровень. Им еще есть над чем работать и что накатывать. Потенциально они сильная пара, но им немножко еще надо повзрослеть.
- Эту фразу в отношении юниоров специалисты говорят довольно часто, но что при этом имеют в виду в отношении самого катания, самих танцев?
- Многие жесты в исполнении юниоров выглядят так: хореограф показал - они исполнили. И это кажется несколько неестественным, наигранным, "не от них". Именно об этом речь. У мастеров же движения рук, корпуса выглядят по-другому. Более натурально. Это, может быть, сложно объяснить словами - легче показать.
- То есть, иначе говоря, с опытом все это придет?
- Безусловно. Опыт - это накатанные километры. Им еще их не хватает.

Лучшая пара сборной России в танцах на льду Екатерина Боброва и Дмитрий Соловьев к нынешнему сезону готовилась под руководством нового тренера Александра Жулина. Те перемены в стиле катания и в технике, которых специалисты так долго ждали от этих фигуристов, наконец-то произошли, и двукратные чемпионы России, действительно, выглядят по-новому. О своем преображении Екатерина Боброва рассказала «МН».

— Сезон в фигурном катании только начинается, но уже сейчас заметно, что вы с Дмитрием сильно прибавили. Работа с Александром Жулиным уже дает такие результаты?

— Да, безусловно, во многом это заслуга нового тренера. Когда мы пришли к нему, он сразу нам сказал, что придется меняться. Мы согласились с ним, потому что и сами понимали, что нам необходимо что-то новое, нужно развиваться. Мы сказали, что готовы к работе, готовы выполнять его требования.

— Кататься под руководством Александра Жулина было вашей инициативой? И почему выбрали именно этого тренера?

— Да, мы сами позвонили Саше узнать, примет он нас или нет. У нас были еще некоторые варианты, но приоритетом было кататься в группе Жулина, потому что у него собралась прекрасная команда тренеров. С ним работает Олег Волков — очень хороший технарь. С этого сезона к ним присоединился великолепный хореограф Сергей Петухов. Есть также акробаты, специалисты по ОФП, много других тренеров. Нам начал помогать Максим Ставиский. У него много идей, он молодой, кровь кипит, и это здорово. С ним очень интересно работать, тем более, он относительно недавно сам закончил кататься, и знает различные приемы.

— Вы достаточно поменяли тренеров, вроде бы вас все устраивало в группе Елены Кустаровой и Светланы Алексеевой. Тяжело далось это решение?

— Вообще, нам очень не просто дался этот переход, потому что мы тренировались у Елены Владимировны и Светланы Львовны с детства, с самого первого шага в паре. Они нас вдоль и поперек знают. Поэтому психологически сложно было уходить от них. Мы им очень благодарны за все, что они сделали для нас, чему научили нас. Но, может быть, просто со временем глаз немножко замылился, и мы остановились в развитии. Нам хотелось свежих идей, свежих вливаний. Мне кажется, что смена тренеров уже дает свои плоды. Считаю, что переход получился удачным, и я рада этому.

— Чего вам все-таки не хватало раньше, почему не могли реализовать себя?

— Мы говорили о том, что нам нужно поменять стиль катания, образы и все остальное еще при подготовке к прошлому сезону. Мы просили тренеров привлекать к работе новых хореографов. Они с нами, конечно, соглашались. Но кардинально измениться не удалось, может быть, из-за отношений в группе. Поскольку с бывшими тренерами мы катались с десяти лет, и они к нам относились, как к детям, у нас сформировались в некотором смысле семейные отношения. А в группе у Жулина у нас — команда. И это разительная разница в общении, в обстановке. И, наверное, для спорта такая атмосфера лучше. Когда есть именно команда, все работают на один результат. Все друг к другу прислушиваются. Мы какие-то идеи Саше предлагаем, а он может согласиться или не согласиться, и он нам свои мысли высказывает, и мы имеем право не согласиться.

— То есть вы сами принимали активное участие в постановке новых программ к этому сезону?

— Участие, безусловно, принимали. Но вообще мы Саше доверяем, потому что он — профессионал в своем деле. Поэтому даже когда он предложил такой неординарный вариант произвольной программы, мы, конечно, с Димой сначала посмотрели на него так удивленно, но все-таки рискнули. У Жулина и у самого были некие сомнения, потому что был шанс, что нас совсем никто не поймет, но в итоге опасения оказались напрасны, сейчас мы довольны результатом. Потому что получилось что-то действительно новое, всем этот стиль нравится, Диме он очень подходит. Катаемся сейчас в удовольствие, программы нравятся.

— Что же такого необычного, принципиально нового в ваших программах?

— Дело в том, что мы в таком стиле еще никогда не катались. Выражаясь нашим спортивным языком, у нас стало больше работы корпусом, совсем другая хореография, в произвольной программе весьма затейливая идея. Дима играет сошедшего с ума молодого человека. Я — его девушка, прихожу к нему в лечебницу, пытаюсь привести его в чувство, напомнить ему про нашу любовь. А он вообще ничего не понимает, ничего не видит и не слышит, существует в своем мире. К середине программы я начинаю впадать в истерику из-за того, что не могу его вернуть, и тут Дима просыпается, видит, что со мной творится, и, в конце концов, я тоже схожу с ума. Несмотря на необычность, судьи высоко оценили эту программу, и зрители на турнире в Финляндии очень хорошо ее приняли. Это было очень приятно. Когда чувствуешь такую отдачу, хочется работать дальше.

— В группе Александра Жулина сейчас тренируются достаточно сильные танцоры, ваши соперники. Конкуренция на тренировках помогает развиваться?

— Конечно помогает, подталкивает нас вперед, заставляет тренироваться еще усерднее. Ксения Монько и Кирилл Халявин будут бороться за подиум на чемпионате России в этом году. Пара из Узбекистана Юлия Злобина — Алексей Ситников на соревнованиях в Финляндии вместе с нами показала очень хороший результат. То есть команда сильная и расслабляться не дает. В принципе у наших бывших тренеров тоже эти ребята катались с нами, плюс Вика Синицына с Русланом Жиганшиным тренировались. Но такого серьезного спарринга тогда не чувствовалось, потому что мы были парой номер один, нам отдавалось предпочтение и внимание. Мы это ощущали. А сейчас у Саши в группе живая конкуренция, и это здорово.

— В прошлом сезоне было много разговоров о том, что вы уже не заслуживаете звания первой пары страны, есть несколько более сильных пар, и пора дать им дорогу. Как вы к этому относитесь?

— Мы вообще не обращаем на такие разговоры внимания, не читаем всякие форумы и так далее. От специалистов я особо не слышала ничего о том, кто будет первой парой, и что мы не достойны ею быть. По местам нас расставят соревнования, поэтому мы продолжим биться за первое место на чемпионате России в этом году. Конечно, соперники у нас очень сильные, и это замечательно, что у нас такая конкуренция в стране. Нужно, чтобы эта конкуренция переходила на международный уровень, чтобы мы своей первой тройкой боролись за призы на чемпионате мира, как было раньше. Предстоящий чемпионат России будет очень не простой, потому что у нас еще увеличилось количество пар, претендующих на медали, многие фигуристы подтянулись до высокого уровня. Но мы постараемся удержать свое первое место.

— Вы уже выиграли несколько соревнований в этом сезоне и заняли второе место на этапе Гран-при в США. Когда-нибудь так успешно начинали год?

— Мы просто выполняем свой план, вкатываем программы, смотрим, как на нас реагируют судьи. Поняли кое-какие недочеты, и в ближайшее время их исправим. Сначала мы хотели поменяться, и сделали это. Затем планировали успешно выступить, опробовать программы на соревнованиях класса Б. Это мы тоже сделали. Сейчас ждем хотим отобраться в финал Гран-при в Сочи. Пробиться туда будет сложно, но это наша цель.

-- Александр Вячеславович, ваши ребята начали готовиться к финалу Гран-при после этапа в Китае. Что делали на протяжении этого времени?

-- Готовились. После Китая первую неделю мы подлечили кое-какие болячки у ребят, а затем плотно «сели» на наш график подготовки, который не меняем. В принципе, делали все те же вещи, но пытались выйти на другой качественный уровень. Пытаемся добавить скорости, широты, амплитуды, техники, эмоций. В общем, всегда есть над чем работать. Нет предела совершенству.

-- Насколько сложно будет бороться за место в тройке? Ведь если формально посмотреть на оценки, полученные участниками танцевального финала на прошедших этапах, то Катя и Дима расположились на предпоследней строчке.

-- Турнир турниру рознь. И не секрет, что в нашем виде спорта зачастую, да практически всегда, на оценки влияет, так называемый, человеческий фактор. Важно, кто сидит в судейской бригаде, как судьи все это видят для себя, позитивное ли у них мнение о программе… Плюс очень много зависит от того, в какой спортивной форме подошли фигуристы к данному старту. Поэтому я думаю, что не совсем правильно ориентироваться только на оценки и в анализе ситуации ограничиваться рамками математического расклада.

Понятно, что в финале будет очень тяжело. Тяжело бороться с французами Пешала -- Бурза. Во-первых, потому, что пара -- опытная, пара -- раскрученная. Натали и Фабьян -- бронзовые призеры чемпионата мира. И потом они одни, больше французских фигуристов в финал этого сезона не вышло. Соответственно, за эту танцевальную пару их страна будет бороться, как в последний раз в жизни. Это все надо учитывать и понимать.

-- Можете отметить сильные стороны каждого дуэта, пробившегося в финал?

-- Попытаюсь. Вирчу – Мойр. В этой паре фантастическое отношение друг к другу, удивительные взаимоотношения в танцах. Дэвис – Уайт. Безумно быстрое исполнение элементов на очень высоком качественном уровне. Пешала – Бурза. Великолепное скольжение и катание на широкой амплитуде. Каппеллини -- Ланотте. Очень эмоциональная пара. Ильиных – Кацалапов. Хорошая скорость.

ЭКСПРЕСС НА СОЧИ

То, что в группе Александра Жулина уже полным ходом идет постановочная работа, было ясно при первом же взгляде на лед "Олимпийского": помимо бронзовых призеров недавнего чемпионата мира Екатерины Бобровой и Дмитрия Соловьева на катке находились все те, кто так или иначе был задействован на протяжении сезона в подготовке первой российской пары: сам Жулин и Олег Волков, хореограф Сергей Петухов и двукратный чемпион мира в танцах Максим Ставиский. Да и сам факт полноценной тренировочной работы не удивлял: в апреле Бобровой и Соловьеву предстоит еще один важный старт – турнир Team Trophy в Токио.

– Когда год назад Александр Жулин согласился взять вас в свою группу, чтобы бороться за медали на Играх в Сочи, я, признаться, отреагировала на его заявление крайне скептически. Сейчас вы – призеры чемпионата мира, что накладывает на вас совершенно реальную ответственность: бороться за олимпийскую медаль. А что чувствуете в связи с этим вы сами?

Соловьев: – В начале сезона у нас вообще были большие сомнения, что можно изменить что-то в принципе. Решили для себя, что начинаем работать, полностью подчиняемся тренеру, а там – будь, что будет. То, что определенные изменения все-таки произошли, мы поняли на первом же этапе "Гран-при" Skate America, где стали вторыми. После этого появился невероятный азарт. Сейчас этого азарта, желания тренироваться, учиться новому, у нас стало еще больше.

– Что нового для себя вы узнали о танцах за последний год?

Соловьев: – Прежде всего то, что можно кататься совершенно иначе, чем мы катались первые 12 лет. Что может быть совершенно другая хореография, пластика, постановка конька в выполнении технических элементов. А самое главное, мы с Катей поняли, что можно не просто стать на льду другими, но меняться из года в год. И этот процесс бесконечен. За 12 лет работы у одного тренера у нас, естественно, сложились определенные стереотипы. Поэтому и катали мы из года в год одно и то же. То, что произошло с переходом к Жулину, перевернуло в нашем сознании очень многое.

– Что именно?

Боброва: – Все! Не знаю, как объяснить это словами, но все стало как бы шире. Мы не просто делаем движения под музыку, исполняя какие-то элементы и стараясь улыбаться. Каждое из этих движений наполнено определенным смыслом. Мы научились понимать, зачем нужен тот или иной жест, поворот головы, взгляд. Стали понимать, что делаем.

– В свое время известный тренер Валентин Николаев сказал мне, что если фигурист позволит себе чересчур сильно войти в образ при заходе на четверной прыжок, то выедет он из этого прыжка, лежа на спине. Увлечение смысловой стороной катания вас не отвлекает?

Соловьев: – Если взять нашу произвольную программу, вся она условно делится на смысловые кусочки. Есть места, позволяющие кататься, раскрывая саму идею танца и не особенно думая о том, что нужно во что бы то ни стало наворотить какую-то немыслимую сложность. Понятно, что для этого скольжение и прочие базовые вещи должны быть доведены до абсолютного автоматизма. Когда заходим на элемент – там уже все мысли о том, чтобы не допустить помарку. Самое сложное – добиться, чтобы со стороны всех этих "стыковок" между кусочками программы не было видно. Это непросто, но Жулину как-то с самого начала нашей совместной работы удалось вывести техническую и хореографическую составляющие на равный уровень значимости, я бы сказал.

Боброва: – Это достаточно сложная работа. Если в начале сезона у нас идет в основном чисто техническая отработка элементов, то потом мы начинаем доводить до нужного уровня все остальное. Но понятно, что в тех же дорожках, где любой недостаточно четкий шаг может обернуться серьезной потерей уровня сложности, эмоции тренируются точно так же, как и сами шаги.

– Кстати, о дорожках: успели понять, за что именно вам в Канаде были дважды выставлены лишь вторые уровни сложности?

Соловьев: – Да. Все оказалось по делу. Хотя у каждого в таких ситуациях свой взгляд: я бы нам с Катей четвертый уровень поставил... Шучу, конечно.

– Иногда технические огрехи фигуристов возникают из-за неудачной заточки коньков. Вам когда-либо приходилось сталкиваться с проблемами подобного характера?

Соловьев: – Иногда лопаются шнурки на ботинках, но на этот случай у нас всегда имеются запасные. Что касается заточки коньков, мы давно взяли за правило точить их за несколько дней до отъезда на соревнования, чтобы было время все проверить. Точим к тому же у одного и того же специалиста.

Боброва: – Камешки и отвертки у нас всегда наготове – если вдруг что случится.

– Что принесло вам больше удовлетворения – победа в чемпионате Европы или бронза мирового первенства?

Боброва: – Однозначно последнее. Сравнивать чемпионат мира и чемпионат Европы вообще нельзя. Совершенно разные уровни – и катания, и судейства, и нервного напряжения. Хотя то, что случилось на чемпионате Европы, я вообще не смогла в Загребе осознать. На это уже не было сил. Была одна единственная мысль: не забыть на следующий день прийти на показательные.

Соловьев: – К тому же мы катались в Загребе не очень "гладко". На тренировках все получалось гораздо лучше – чувствовали себя совершенно раскрепощенно, катались широко. А в соревнованиях зажались. Поэтому ощущения, что мы сделали все, на что способны, у нас не было. Остались недовольными, короче. Несмотря на золото.

– Кстати, о широте катания: вы приехали в Лондон позже всех и были вынуждены перестраиваться на более маленький размер катка практически в ходе соревнований. Это создавало неудобства?

Соловьев: – Мне – нет. Я сразу после прилета пошел на тренировку: посмотреть, как и что. Увидел, как упал под бортик один из танцоров нашей же группы, и сразу понял, как нужно "разложить" танец по площадке, чтобы не въехать в борт.

– Кто в вашей паре отвечает за "логистику"?

Боброва: – Оба. Мы заранее как бы чертим себе схему, когда приходится переходить с катка одного размера на другой. Причем если короткий танец мы в Лондоне успели по этой схеме потренировать, то схему произвольного переделали лишь накануне самого выступления. Получилось так, что предыдущие тренировки у нас проходили на резервном катке олимпийского размера. То есть не было никакого смысла перестраиваться.

– А хоть когда-нибудь площадки маленького размера создавали вам сложности?

Боброва: – Еще как! Это было в Солт-Лейк-Сити на турнире Москва-Юта в 2002 году. Собственно поэтому я и запомнила те выступления очень хорошо. О том, что каток там какого-то другого размера, нам вообще никто из тренеров не сказал. И уже в обязательном танце мы снесли все борта, совершенно не понимая, что происходит.

– Если на каком-то катке с вами случается неприятность, это не оставляет осадка "несчастливого" стадиона?

Соловьев: – Я вообще не суеверный. Для меня не имеет значения, с какого ботинка начинать шнуроваться, нет никаких других примет.

– То есть то, что ваш первый выход на олимпийский лед в финале "Гран-при" завершился падением...

Соловьев: – Да я сразу понял, куда вы клоните. На самом деле олимпийский каток очень нам нравится. И на чемпионат России через две недели я выходил совершенно спокойно. Ну, упал один раз. Ну и что с того?

– Ваша нынешняя подготовка – это продолжение текущего сезона или уже начали отрабатывать какие-то вещи для нового?

Соловьев: – Конечно, думаем уже больше о новом. Но пока это в основном идеи. Короткий танец следующего года будет на основе квикстепа/финнстепа, катали мы его в своей жизни всего один раз и очень непродолжительное время: он был обязательным на чемпионате Европы-2009 в Хельсинки, а мы туда не попали. Поэтому, собственно, даже не успели понять, что это за танец.

– Какие из этапов "Гран-при" вы бы хотели выбрать для себя в следующем сезоне?

Боброва: – Мне нравится выступать в Китае. В этой стране нет первой пары, как в Америке или Канаде, соответственно, там всегда интересная борьба. По этой же причине интересно кататься в Японии.

– Когда в соревнованиях есть заведомый фаворит, это сильно давит?

– На самом деле нет, потому что наши тренеры никогда не ставят нам задачу выиграть у той или другой пары. Гораздо важнее сделать все то, на что готовы мы сами. А потом уже смотреть, какой результат это принесет.

Соловьев: – Наверное, наш прогресс объясняется как раз тем, что каждый раз у нас разные задачи. На одном турнире показать одно, на другом – другое. И в каждом отдельно взятом случае мы четко понимаем, чего тренеры от нас хотят и как этого добиться.

– А новые поддержки у вас в олимпийском сезоне будут?

Соловьев: – Пора бы уже. Дело в том, что нам весь этот год катастрофически не хватало времени, чтобы еще и поддер-жки придумать. Сейчас, надеюсь, времени будет достаточно.

Боброва: – Поддержки, за исключением самой первой, у нас все равно были новыми. Более того, на протяжении всего сезона мы стабильно получали за качество исполнения "+2". Но хочется-то и "+3", и четвертый уровень сложности, и чтобы все увидели – и ахнули!

03.04.2013 22:18:01 | Фигурное катание | Фигурное катание. Командный Кубок мира-2013

Действующие чемпионы Европы, бронзовые призёры чемпионата мира по фигурному катанию в танцах на льду Екатерина Боброва и Дмитрий Соловьев снялись с командного Кубка мира, который пройдёт 11-14 апреля в Токио (Япония). Подробности специальному корреспонденту портала TEAM RUSSIA-2014 Марии Воробьевой прокомментировал Дмитрий Соловьев.

- Да, мы действительно снялись с участия в командном Кубке мира из-за моей травмы, - сказал Дмитрий Соловьев. – На тренировке делали поддержку – и Катя подбила меня в «кораблике». У меня уже была травма паха и, видимо, на почве этого возник рецидив.
 

- Когда вы получили травму?
- Я травмировался 1 апреля, и сначала думал, что успею восстановиться. Но никак не получается, тренировки сейчас проходят впустую – я просто ничего не мог сделать.

- Вы продолжали тренироваться даже с травмой?
- Я пытался, но сегодня мы съездили к врачам, и нам сказали, что нужен покой.

- Расстроились, что не примите участие в командном Кубке мира?
- Я, честно говоря, очень расстроился. Даже не потому, что не поедем именно на командный Кубок мира, а потому, что я вообще никогда ещё не снимался с соревнований! Ни по какому поводу – ни из-за травмы, ни из-за других проблем. И я действительно расстроился, что такое случилось в конце сезона.

- До этого момента у вас возникали сомнения – ехать или не ехать в Японию?
- Нет, сомнений у нас не было. Мы готовились до последнего, и у нас не возникало вопросов, что мы поедем, вплоть до сегодняшнего дня, когда нам врачи сказали, что нужен покой. Я до последнего говорил: давайте на уколах, хоть как-то, но будем продолжать готовиться. Мы находились в хорошей форме, но за считанные дни многое упустили, и теперь восстановиться до той формы, которая была у нас, довольно сложно. На командном Кубке мира нам пришлось бы встретиться с сильными соперниками – и мало ли, что могло бы произойти. Ведь могло случиться ухудшение – всё, что угодно! Мы со всеми посоветовались и решили, что такой риск перед олимпийским сезоном будет не обоснован.

- Сколько времени вы теперь проведёте без тренировок?
- Врачи посоветовали хотя бы 10 дней вообще воздержаться без тренировок, провести в полном покое. А дальше реабилитация – и можно будет начинать закачиваться.

— Екатерина, расскажите, как провели эти пару месяцев по завершении спортивного сезона?
— По завершении мы специально сделали небольшой перерыв, чтобы со свежими силами приступить к постановке новых программ. Дима (Соловьёв. – Прим. ред.) ездил отдыхать, Александр Жулин тоже уходил на недельку. А я продолжала кататься, тренировалась с Олегом Волковым. Работали над общефизической подготовкой, разбирали со специалистами новый обязательный танец. Они приходили, объясняли, показывали, что представляет собой финнстеп, который нас ждёт в следующем сезоне. Проверяла, насколько удобно то или иное движение с разными партнёрами. А также помогала Олегу Волкову тренировать юниоров.

    В этом туре нас пригласил поучаствовать Илья Авербух. В первой половине шоу мы катали свой произвольный танец, немного укороченный – без дорожек, потому что мы знаем, насколько он всем нравится. Все принимали нас просто на ура. А во втором отделении у нас был мини-спектакль, который поставил Илья.

Затем Дима вернулся, и мы уже неделю занимаемся постановкой. Катались практически все праздники, включая 9 Мая, только суббота и воскресенье были выходными. Сейчас мы уже ставим произвольную, то есть подготовка идёт полным ходом. А с 25 мая уйдём в небольшой отпуск.

— Насколько мне известно, вы тоже успели немного отдохнуть. Побывали на спектакле у Алексея Ягудина…
— Да. Лёша, как говорит великий тренер Татьяна Анатольевна Тарасова, талантлив во всём. Лёша может всё.

— А у вас самой не возникало желания попробовать актёрскую стезю в будущем?
— Нет. Может, в кино или рекламе. С другой стороны – я ничего из этого не пробовала. Может, мне и вправду понравится. Но пока я думаю только о спорте.

— За это время вы ещё катались в Липецке, Усмани и Воронеже. Что это был за тур?
— В этом туре нас пригласил поучаствовать Илья Авербух. В первой половине шоу мы катали свой произвольный танец, немного укороченный – без дорожек, потому что мы знаем, насколько он всем нравится. Все принимали нас просто на ура. А во втором отделении у нас был мини-спектакль, который поставил Илья. С этим шоу мы поездили по городам, пообщались с друзьями. Одним словом, немного морально отдохнули. Было замечательно.

— Выходит, травма вашего партнёра, из-за которой пришлось отказаться от командного чемпионата мира, была не столь серьёзной?
— Я бы так не сказала. Мы готовились к тому чемпионату и были уверены, что поедем. И даже когда эта травма случилась у Димы, он говорил, что пусть хоть на обезболивающих уколах, но будет кататься. Тогда наш тренер Александр Жулин взял ситуацию в свои руки и сказал: "Ребята, у вас впереди олимпийский сезон. Нет смысла так рисковать, чтобы не усугубить травму". Поэтому решили отказаться от турнира. Очень расстроились, потому что готовились и были в хорошей форме. После того как Жулин принял это решение, Дима ушёл на две недели: лечился, восстанавливался.

Ему делали какие-то сумасшедшие уколы. Доходило до того, что он просто не мог кататься. Я его даже спрашивала: "Как же ты собирался выступать на соревнованиях?" Но ничего, залечил. Хотя наш тренер заранее предупредил Илью Авербуха насчёт шоу, чтобы у него был запасной вариант на случай, если Дима не успеет восстановиться. Но Дима вышел, за два дня мы раскатались, вспомнили показательные и дня через три отравились в турне. Надеюсь, что в будущем такого не повторится. Потому что эта травма была получена ещё перед финалом Гран-при, но там мы катались, поскольку других вариантов просто не было.

— Ваша сестра Светлана тоже начинала заниматься фигурным катанием, но затем ушла в акробатический рок-н-ролл. Она вам чем-то помогает? Может, какие-то идеи для программ или поддержек?
— Я не уверена, что хорошо, когда кто-то из членов семьи — будь то мама или папа — участвует в подготовке. Хотя такое нередко встречается, но это не мой вариант и не моего партнёра. Потому что если бы кто-то из моих начал нас тренировать, ему было бы вдвойне некомфортно. Но с нами работают ребята из Светиной группы. Мы их позвали, ещё занимаясь у старых тренеров, когда начали меняться правила и появились акробатические поддержки. В рок-н-ролле есть два замечательных брата, я их знаю с шести лет, потому что они тренировались с моей сестрой. И так получилось, что тогда нас тренировал один брат, а сейчас другой. Такая вот забавная история (смеётся). Ребята очень ответственно относятся к своей работе, всегда присутствуют на тренировках. У них всегда есть идеи, и при этом они все поставлены очень качественно.

    У нас всё идёт по плану: сначала будет российский этап, чтобы прокатать программу в костюмах перед зрителями, потом поедем на какие-то соревнования класса "B", чтобы понять, как судьи реагируют: что нравится, что – нет, чтобы потом возможно было что-то поменять. Далее пойдут этапы Гран-при, дай бог, попадём в финал. То есть всё поэтапно.

— Завесу тайны в отношении идей на новый сезон приоткроете?
— Поскольку Дима уезжал, мы не могли полностью погрузиться в работу над новыми поддержками. Я отдельно ходила в зал с акробатом, что-то придумывала, но вместе мы пока этим не занимались. Идей много, посмотрим, что из задуманного удастся воплотить. Но могу сказать совершенно точно: все поддержки и вращения будут новые. Думаю, всё будет замечательно.

— С музыкой уже определились?
— У нас есть определённые намётки, но пока раскрывать не буду, потому что всё это может несколько раз поменяться в процессе подготовки. Подождём контрольных прокатов, а до этого пусть останется тайной.

— Говоря, каким должен быть произвольный танец, вы как-то процитировали слова Татьяны Тарасовой о том, что в конце должна обязательно быть либо любовь, либо смерть. Что-то из этого планируется по сценарию?
— Пока не скажу (улыбается). Но что-то такое должно быть.

— Как будет строиться ваша дальнейшая подготовка?
— После отдыха мы поедем на сбор в Латвию, где проведём порядка полутора месяцев. Там совершенно потрясающее место: много льда, мы живём в домах рядом с озером. Это в часе езды от Юрмалы и в часе – от Риги. Нам очень нравится там готовиться.

— То есть будет возможность совместить приятное с полезным – посмотреть что-нибудь?
— Честно говоря, мы уже всё посмотрели в прошлом году. Но я очень рада, что мы поедем туда именно в это время, потому что я заядлая болельщица КВН. А в июле под конец сбора в Юрмале проходит "Голосящий КиВиН". В прошлом году мы с Александром Жулиным, Олегом Волковым и Сергеем Петуховым ездили туда его смотреть. Это было очень весело. Прекрасное завершение окончание сборов.

— К Сочи как-то по-особенному будете готовиться, или в фигурном катании в этом нет необходимости?
— Олимпийские игры – грандиозное событие как для спортсменов, так и для общественности. Но если к ним начинать готовиться за четыре года и потом думать: всё — через пару месяцев Олимпийские игры, — можно сойти с ума. У нас всё идёт по плану: сначала будет российский этап, чтобы прокатать программу в костюмах перед зрителями, потом поедем на какие-то соревнования класса "B", чтобы понять, как судьи реагируют: что нравится, что – нет, чтобы потом возможно было что-то поменять. Далее пойдут этапы Гран-при, дай бог, попадём в финал. То есть всё поэтапно. Нет такой мысли, что только Олимпийские игры — и всё нацелено только на это.

— Вы уже катались в "Айсберге". Как вам олимпийский каток? Какие-то особенности у него есть?
— Главная особенность в том, что мы уже там упали, так что первый блин вышел комом. Но я обожаю этот каток. Там очень уютно, удобно, и свои стены действительно помогают.

— Болельщиков слышите во время выступления или только в конце?
— Только в самом конце, когда уже наслаждаешься аплодисментами и видишь, как люди реагируют. По этому можно сразу понять, выжал ты из себя всё на этом прокате или что-то не доделал. Вот на чемпионате мира после концовки я стояла спиной к партнёру, лицом к зрителям, и у меня такие мурашки побежали по телу. Тогда я поняла, что в этом прокате выжала из себя всё. И зрители это прочувствовали. Вот ради чего стоит кататься и заниматься этим делом.

— А заставить расчувствоваться канадцев – это вообще дорогого стоит. Они в основном только своих ведь поддерживают. Значит…
— Значит, программа удалась. Поэтому в следующем сезоне мы будем стараться сделать не только не хуже, а ещё лучше. Я думаю, нам это удастся. Во всяком случае, очень на это надеюсь.

— В заключение хотелось бы спросить, как проведёте небольшой предстоящий отпуск?
— Собираюсь с сестрой в Париж. Я ни разу не была в этом городе, два года подряд собиралась, но по разным причинам съездить не получалось. Постоянно что-то срывалось вплоть до того, что приходилось сдавать билет на самолёт и снимать бронь гостиницы. Но в этом году меня ничто уже не остановит. Мы обязательно туда полетим. Причём когда я подавала документы на визу, то случайно встретила там своих друзей. Думаю, на этот раз – судьба! (смеётся).
Источник: "Чемпионат.com"